Разбиваются дни и глаза,
Тех, кто был, возможно, кто будет…
Грустно просится слово «слеза»…
Улыбнусь – никто же не судит…
Не зовет, не грустит и не хочет
И фальшиво пытается знать…
Даже глупо, а Жизнь-то хохочет,
Продолжая меня узнавать…
Я, наверное, ей интересна,
Как объект (или просто, как кролик),
Завязав мне глаза занавеской,
Отправляет на новые роли…
Разрисую я стены театра
В фиолетово-горький цвет…
Стены плачут, они, вероятно –
Мой актерско-наигранный смех…