Зелёными каплями блещет листва
на обочинах влажных дорог.
Странник, который не помнит родства,
входит на мой порог.
Я подаю ему чашку с едой.
На террасе он ест и молчит,
а над его головой седой
птенчик в гнезде кричит.
Птенчик зовёт ласточку-мать,
а путник свой посох берёт:
ему до сих пор некого звать,
и он снова в горы бредёт.
Он ищет в мире за годом год
родину или дом,
но боль бездолья в глазах живёт
и плачет с открытым ртом.
Он бродит, потерянный для себя,
измучен заботой забот,
о необретеньи родства скорбя,
и никто его не зовёт.
Но тайна тихо сочится в дверь,
когда его уже нет,
и лунной ночью, как тёмный зверь,
я смотрю на нетвёрдый след.
Сжимает горло подспудный стон
при взгляде в звёздную даль.
Громада мира, где бродит он,
струит на землю печаль.
И дома ли я в этой хижине сплю,
или просто в гостях на миг?
Родные ли мне, кого я люблю?
Чужой ли мне этот старик?
И, грустью смущён, я рассеянно лгу,
отставляя туфли к стене,
своим родным о росе на лугу,
сверкающей при луне.
Цветы абрикоса приносит в мой дом
жена, легконогая лань...
Но время идёт своим чередом
в прозрачной провинции Тянь*.
1985
----
"Тянь" - небо (кит.)