"внутрипоЛОСТное"
мы за дамбой построим убежище для:
для тебя и меня, для мелодий и слов,
кошки, пса, попугаев, листвы сентября
и дождей октября, и февральских ветров,
для катка в декабре, новогодних сует,
для апрельских сомнений и мартовских снов,
для друзей и коллег, а когда меня нет –
будешь слушать ночное угуканье сов.
и для душных июльских пахучих рассветов
мы оставим местечко – я так их люблю.
мы – любовники августа, видимо, это
оправдает и нашу любовь к ноябрю,
у которого будет украдена слякоть.
дым акации - в мае, в июне – сирень..
отгородимся дамбой от мира, и плакать
ты разучишься. знаешь, в который из дней
так случится? когда ты мне скажешь, что больше
не прожить никогда и нигде без меня.
я люблю тебя, помнишь? наверное, помнишь.
мы за дамбой построим убежище для:
...........
***
и стрелки вытекают из часов…
и не спасает кованый засов
от липких страхов. полная луна.
и до рассвета – 3 часа без сна.
на подоконник сядешь – тянет вниз,
и хочется запрыгнуть на карниз,
и раствориться без следа и вздоха.
уйти без боли. кончилась эпоха
тотальных «мы». подохнуть в октябре –
большое счастье. слякоти в земле
еще немного. закопают споро.
финита ля комедия. актера
отсутствие – лишь повод для антракта.
начните пьесу со второго акта..
но, жаль, другие не сыграют примы
то, что во мне жило неуловимо.
да Бог с ним…
***
этот город на нескольких желтых горах
притаился в спокойном разливе реки
этот город – не мой. а приезжие – «ах,
как чудесны здесь теплые летние дни!»
я курю на балконе, спуская свой взгляд
на пошлейшие крыши ракушек и хлам
во дворе, где у детства другие глаза
в ожидании пьяных родительских драм.
поцелуйное танго в неоновой мгле
маскирует отточенность жестов и слов.
в этом городе я понимаю – к тебе
я вернусь. убегу. расстреляю кордон,
подкуплю неподкупных ночных сторожей…
……
не меняйся со мною местами, когда
мы выходим курить на балкон...