Стою на форпосте дальнем,
Где мыслей моих обозы.
Подушка – исповедальня,
Как губка впитала слезы.
О, Г-споди, не впусти же
Его в мои синие вены.
По чину мне и престижу
Быть одиночества пленной.
Пусть в трещинах губы сухие
В стенанье подобны нулю.
Единожды знали стихию
Безумного слова: «Люблю…»
А все остальное – калька,
Пыл страстей блефу годен…
Шипит под обозами галька.
Грех лишь мой свят и подлен.
И караван из сотен
Бессонниц моих бредет,
Но виден на повороте
Совести адовый дзот.
В тупом безысходьи воя,
Застынет слезы слюда.
И жду, как всегда, того я,
Кто не придет никогда.
10.02