Бабочкой никогда
он уж не станет. Напрасно дрожит
червяк на осеннем ветру.
Басё
1.
Острова, где на флейте и кифаре
музы славили светлую Элладу,
где резвились друзья Анакреона
на пирах, улыбаясь свежей мысли,
и внимали их песням беззаботным
виноградом увенчанные горы,
в чьих пещерах таилась нимфа Эхо, –
острова, вы приснились или были?
Шум листвы и прибоя голос гулкий,
на ступенях мраморных подруги,
с нежным смехом втирающие масло...
То – обитель поэзии бездонной
в каждом бедном щипке усталой лиры –
полнокровное, мудрое искусство
и любить, и стихи слагать без маски, –
острова, вы приснились или были?
2.
Дальний край, разъедаемый дождями
вперемежку с коростой льда и снега.
Умирающий день сменяют хмуро
в мокром трауре плакальщицы-ночи.
Ветер воет в их голосе тоскливом,
меж зубов всё свистит да шепелявит;
то в окно кинет горсть сырого снега,
то по крыше холодным сыплет градом.
От огня пахнет старою тревогой
за людей, что об ужине мечтают,
за любовь, от которой дым да пепел,
да ожоги немногие остались.
Ты гори, мой огонь, насколько хватит,
обогрей этот остров тёплой суши.
Острова нежной ночи, вы мне снились...
Вместо флейты лишь ветер дует в уши.
1985