Нарастают звуки домбры,
Словно гул копыт по степи,
Покрывая грохот войны
У другого конца страны.
Гневный, гордый степной напев
Под одно нас знамя скликал,
– Ленинградцы, дети мои! –
С болью пел поэт-аксакал.
Тогда рядом стояли мы
На пути у чёрной войны.
Были братьями мы рождены
На просторах великой страны.
Когда в доме слёзы и грусть,
Когда в двери ломился враг,
Подымалась Святая Русь,
С нею вместе – Дашти-Кипчак.
И бойцы у Калки-реки,
И панфиловцы у Москвы –
Одним хлебом вскормлены вы,
На одной земле взращены!
И твоими устами, пиит,
Говорила мудрость веков,
Братства нашего монолит
Не считал ты гнётом оков.
Груз годов на плечи давил –
Продолжал ты народу петь,
И пока до побед не дожил,
Не позволил себе умереть.
Но хоть длинными, как река,
Были годы твои, акын,
Только всё жизнь вокруг горька,
Как степная трава-полынь…
Ты не знаешь, Джамбул-поэт,
Что страны этой больше нет.
Пожелтели листы страниц,
И забывчивые сыны
Нанесли на тело страны
Кровоточащий шрам границ…
Иль не знали мы горших бед?!
Видно, враг давно не бывал,
Что так пали мы от побед
До ненужных домашних свар!
Счёт обидам, словесный гул,
Прекрати вести, не томи!
Пусть нам снова споёт Джамбул:
– Ленинградцы… Дети мои!
1996 г.