I.
Город осенний, засыпанный снегом...
Кажется, осень, а привкус январский.
Время качается сонным ковчегом,
Нас унося в тридесятое царство,
Пряча от прочих людей и событий
Нашу нехитрую детскую тайну...
...Если так трудно решиться любить и
Просто любить – мой хороший, прощай... Но...
Кто нас спасет от себя?..
II.
Спрятаться, скрыться, спасаться побегом,
Путать следы, перемешивать краски...
Город засыпан искрящимся снегом,
Несвоевременным, ранним, напрасным,
Грустным, таинственным – скоро растает
И ни следа, ни словечка, ни строчки...
...Жизнь начинаем с пустого листа и...
Рвем чистовик недописанный в клочья:
Незачем, нечего...
III.
Скоро придет новый год, апельсинно-
Елочно яркий, звенящий шарами...
Сказочный праздник, рождай нас, неси нас,
В брызгах секунд рассыпаясь мирами!
...Мы нарисованы тонкою кистью
Слишком изящно, мы вышиты шелком.
Только б проснуться, поверить, простить и
Слово «люблю» прошептать приглушенно...
...Голос и губы почти неподвластны,
Будто застывшие, будто чужие...
– Видишь двух странников, странное счастье?
Не отпусти, охрани, удержи их,
Глупых, беспомощных...
IV.
...Ты, нарисованный белым на синем...
Я нарисована алым на алом.
Знаешь, хороший мой, все же Всесильный
И Всемогущий не так рисовал нас –
Думаю, золотом...
V.
Милый, ты плачешь? Сверкают, как звезды, –
небо прошито косыми лучами –
Жгучие слезы, соленые слезы...
Радужный шарик разбился... Случайно...
Что ж теперь?..
VI.
Слушая, слышать. Прощать. Расставаясь,
Тихо шептать: «Сохрани его, Боже!».
Можно подумать, рука неживая,
Если бы пальцы не выдали дрожью.
– Я без тебя не могу, не могу, я
Просто умру! – крик сорвался и замер...
Тихо крещу твою тень на снегу и
Вдаль провожаю – одними глазами.
...Молча уходишь.
VII.
След на снегу все длинней... Километры,
Годы, века... Лишь поземка да стужа
Белым замазывать густо и щедро
Будут следы твои... С воем недужным
Мечется ветер...
VIII.
Снег по весне погрустит и растает
(нечего помнить о снеге вчерашнем).
Видимо, я из тебя вырастаю,
Если мне больше не больно, не страшно
От тяжелящих и ноющих крыльев,
От сумасшедшего счастья полета...
Что-то в душе сорвалось, обессилев,
И неизменною горестной нотой
Тонко звенит...