* * *
Это хлынула ночь в беззащитность оконных проёмов,
И швыряла густой, беспорядочный бисер дождя,
И топила в ладонях гудки нежилых телефонов,
И наотмашь молчала, и плакала, не уходя.
Эта ночь разлучала холодным чернильным покровом,
Дурнотой опускала в пустую воронку двора.
И, ослепнув, душа не сумела прорезаться словом,
Безнадёжно пытаясь дожить, дотянуть до утра.
Неприкаянным ветром упрямые кроны срывая,
Эта ночь безраздельно царила, кромешно лгала.
То нечаянным окликом, то бормотаньем трамвая,
То оконным зевком накрывала, толкала, звала.
И слепая душа, оступаясь, по кромке, наощупь,
Подалась наугад, простудила растерянный след.
Но беспечным бутоном над осоловевшею рощей
В этот миг распустился уже бесполезный рассвет.