Так читает проклятье отец, силясь благословить,
обещавший бессмертие бог так идёт на попятный,
ошибается эхо в словах, разнесённых на выстрел…
Я согласен быть третьим, седьмым и, возможно, девятым
камнем, брошенным в грешницу; ладанкой в выжженной келье;
осенённой бубновым тузом арестантскою робой…
Я себя ожидал в подворотне с наганом в руке,
я второй – доедал истекающий соками ростбиф…
Я нашёл! Архимед, я нашёл наконец тебе точку опоры:
здесь, в груди, под рубахой, – крепи свой условный рычаг!
Это память – читай по губам: это, в общем-то, – гордость,
это гордость, она, как известно, – не следствие счастья,
это вера, что той же потрёпанной гордости вроде,
это мужество, впавшее в синонимичность к потере,
это вечность, что, в сущности, собственной вечности против,
это правда, увы, это правда, которой не верят.