Осела облаком багровым
Арены раскалённой пыль.
Упал, не проронив ни слова,
Как скошенный в степи ковыль,
Безвестный гладиатор Рима,
Орудие слепых людей,
Лишь за насилие любимый,
Но не палач средь палачей.
С тяжёлым стоном приподнялся
И бросил гордый взгляд туда,
Где враг стоял... и улыбался,
Готовый нанести удар.
В бездонном небе крик орлиный.
И тишина среди трибун.
Глаза испуганного сына.
И страх... "Ведь он ещё так юн..."
Попытка встать. И хрип: "Пощады".
Тупая боль. И рёв толпы,
Вдруг озверевшей многократно:
Вокруг лишь жала и шипы...
Спустя мгновенье он покинул,
Оставив силы для других,
Наш мир воистину невинных
И мир воистину слепых.