После концерта – неясная грусть.
Зал опустел и готов был уснуть.
Мы из тепла выходили на холод
И начинали загадочный путь.
В темном тоннеле закрытых кафе
Ветер в широких больших галифе,
Нас обсыпая рождественским снегом,
Вис на плечах и на теплом шарфе.
Ночь эту пьесу играла с листа:
Снежной лавины неслись паруса,
Белых мостов изгибались ступени,
И чердаков нависали леса.
Шли мы, а где-то рождественским сном,
Спали скрипачки под светлым окном,
В гуле обрывков поэм и симфоний
Мерно стучал золотой метроном.
В царстве теней и распахнутых штор
Музыку эту не слышал никто,
В лунном пруду холостяцкой квартиры
Спал композитор, укрывшись пальто.
С губ твоих вьюга срывала слова:
«Чудо возможно» и «сказка жива»,
Бился об угол фонарь-колокольчик,
Нам освещая приход рождества.