Пыльные солнца потоки били сквозь длинные щели
Старой заслуженной крыши в замерший чутко чердак.
Сонно сверчок ниоткуда лил свои тихие трели,
В темных углах колыхалась из паутин борода.
Там на кровати огромной, древней и страшно скрипучей
Рядышком тесно сидели, книгу подставив под луч,
Юноша в майке и джинсах, позой своею измучен,
Девушка в стареньком свитре, волосы будто из туч.
Странной была эта книга. В ней говорилось, что птицы
Дружно весною стремятся в тёмный Норвегии лес.
Волосы девушки пахли ландышем, мятой, корицей.
Юноша втягивал жадно эту волшебную смесь.
Крупные петли из шерсти видел как будто в тумане.
Мерно под ними вздымалась юная круглая грудь.
Право же, нужно решаться! Вот он сейчас смело встанет,
Крепко сожмёт её плечи и скажет ей… что-нибудь!
Но непонятная сила мышцы надёжно сковала,
Комом слова стоят в горле, сухо и горько во рту.
Девушка книгу листает, и до конца уже мало.
Голуби возятся шумно, делят удобный уступ.
…
Близилось лето к финалу. Снова, пустой и бездушный,
Молча томится под пылью всеми забытый чердак.
Но с замирающим сердцем, памяти внемля послушной,
Юноша снова стремится в сладостных мук полумрак.
Он не в обиде ни капли на свою робость былую,
Что не давала нарушить чуткий покой волшебства.
Снова вернувшийся в лето, девушку он поцелует
Ту, что была в заблужденьи и оказалась права.