И плывет в тоске, и плывет,
И тоска его объяснима.
Вот в такой попал переплет,
На такой попал фотоснимок:
Рамка черная, злат венец,
И ни росчерка не добавить.
Это значит - жизни конец,
Дальше вечная - только память,
Это значит - последний том
Свистнул, схлопываясь, “Финита!”,
Оттого-то на томе том
Переплет холодней гранита.
И плывет, и плывет в тоске,
За гранит волной задевая.
Жизнь висела на волоске,
Память - в дно ушедшая свая.
И слезой измеряет блик,
Что от жизни прочь откололось:
Там, на снимке - безгласный лик,
Тут, в странице - безликий голос.