Готовит нам закат ожог последней степени.
На западе для нас таится западня.
Мой сдержанный порыв тобой сейчас востребован.
Попробуй, обними. Не сможешь не обнять.
Зимой короче день, но верится неистово,
Что длиться будет он на зависть божеству.
Жизнь пробуя на вкус, промолвишь: «неказистая».
Нас опыт научил не доверять костру.
За линией любви есть хаос здравомыслия.
Есть хаус пустоты, в нём постояльцы - мы.
Привязанность моя, держи меня на привязи
И продолжай шептать заветные Псалмы.
Приемные часы моей любви смеющейся.
Приемник любит рок, как греческий герой.
Но утверждаю я, что всё, мой милый, к лучшему.
Как будто смерти нет, нет морока и мойр.
Нет битвы и битья тарелок оркестровочных,
Нет жажды (подожди, ведь это – не конец!).
Всё в книге бытия друг к другу приурочено.
И роза, и зола, и золоченый крест.
Диктует неспеша и проверяет грамотность
Учитель, гуру, тот, кого зову судьбой.
И если разревусь, ты скажешь: «Темпераментна!»
Храни его Господь... My God, my love, my boy.
Молюсь, люблю, плачу – порядок не меняется.
Показывай язык, огонь-иконокласт.
Моя любовь к тебе разлукой измеряется
И красноречьем слез, и минимумом фраз.
А скептик скажет мне, что это – ложь и вымысел.
Всю ночь шел мягкий снег, фольгою звёзд шурша.
Я выйду второпях из дома и из кризиса.
Шар ада моего, шарада США.
Естественный отбор. Я отбираю знания,
Накопленные мной в теченье многих лет.
Поездки налегке и давки привокзальные,
И судорожный стон, и выключенный свет.