В густых клубах все как один немного манга,
Мой юный друг Максимильян танцует в танга,
И в богословьи буги-бум такого ранга
Идет под номером шестьсот шестьдесят шесть.
Блю Кюрасао словно жидкость на прокладке,
Нам строит глазки Шоко, ладная мулатка,
Но тихо зреет подозренье, что у сладкой
Под блузкой шерсть, под юбкой двадцать первый перст.
Бармен, еще по паре «Девственного леса»!
Ху а ю, жертва сексуального прогресса?
Забыла начисто? Тогда какого пэса?..
Ведь нам пока не все равно, кто нам дает.
Наручник клацает, мой друг танцует в клетке,
На ягодицах только высшие отметки
От покупателей той и другой расцветки
И старый Алмонд вот так поет:
«В саду де Сада расцвели две синих розы
А что Вы, собственно, сочли гражданской позой?
Не то ль, за что который век льют пот и слезы
Все бардаки от Лиссабона до Тувы?"
Ну что ты медлишь, приставай уже, зараза!
А как же будет на испанском эта фраза?
Такими видятся подбитым третьим глазом
Ночные клубы в клубах травы.