Ясный до рези в глазах морозный февральский день, слепящая белизна, сказочные деревья в бахроме инея. Зарывшись в воротник шубы, оставив только глаза, Даша бежала на работу. На её щеках замерзали слёзы (восторг? ветер?). Сами собой из глубин памяти на свет вылезали ассоциации. Как-то, около трёх лет тому назад, она вот также плакала на улице. Правда, московские зимы не радовали снегом, зато было ветрено и зябко. Андрей решил пригласить на свой день рождения каких-то знакомых и предложил Даше составить ему компанию, мотивируя это тем, что та ни разу не была в общежитии консерватории.
Они вышли на 1905 года, свернули в переулок.
– Далеко ещё? Я замёрзла.
– Пять минут, скоро уже придём. Опять опаздываю…
– Ну, на меня свалишь. Представишь: знакомьтесь – это мой балласт… Они живут на втором этаже?
– Да, а откуда ты знаешь?
– Не обращай внимания, когда иду первый раз в гости, всегда отгадываю этаж и куда окна выходят. А… вон тот дом?
– Угу, – Андрей посмотрел на спутницу с подозрением, – ведьма…
Комната, куда они вошли, не отличалась образцовым порядком, скорее даже наоборот – отличалась образцовым беспорядком. На столе книжки и тетрадки соседствовали с солениями и просто немытыми тарелками. Две кровати были сдвинуты и усыпаны нотами, дисками, одеждой и всем тем, что может и не может лежать на кровати. У стены стояло пианино, заваленное бумагами. Даше понравилась эта анархия, она быстро освоилась, освободила себе стул и наслаждалась теплом. Андрей, напротив, был смущён и неумело вёл разговор с местными обитателями. В основном беседа состояла из нелепых вопросов и глупых ответов, которыми он обменивался с Аней – высокой, красивой, что называется, в самом соку девушкой с блаженной улыбкой. Другим участником разговора была Ася, роль которой заключалась в том, что она заразительно смеялась и переводила горящие выразительные взоры с одного на другую.
Из этой компании явно выпадала третья девушка, мерившая комнату шагами обутых в ботинки ног и непонятно почему одетая в берет. Она обращалась сразу ко всем, чуть картавя и красочно жестикулируя. Потом вдруг останавливалась и замолкала, как бы прислушиваясь к чему-то. Затем, вот уже в который раз, предлагала поужинать и снова расстраивалась, потому что никто так и не поддался её уговорам. Звали ее Ксенией.
Наконец-то Андрей подошёл к цели визита:
– В пятницу мы будем праздновать мой день рождения. Вот… приглашаю.
Девчонки переглянулись.
– Всех?
– Конечно.
– А кто там ещё будет?
Андрей растеряно посмотрел на Ксению:
– Вы их не знаете… Ребята – аспиранты…
– Просто, в пятницу у меня лично занятия. Кстати, а во сколько?
– К семи. Приходите позже, я встречу!
– Так ты говоришь, будут незнакомые мужчины?
– А! – обрадовался Андрей, – там Даша будет. Вы же знаете её… теперь. Придёте?
– Хорошо, – с ударением на «р» ответила Ксения.
День Рождения решили справлять в самой просторной комнате. Так как ребята жили по двое и по трое, выбор, естественно, пал на комнату Даши, которая была единственной девчонкой среди десятка аспирантов, проживающих в общаге. Ладненькая и симпатичная Даша безусловно вызывала интерес у противоположного пола, что вносило некоторый элемент соревнования в жизнь сплоченного коллектива молодых ученых, вот уже пятый месяц проходящую под девизом «Кто первым затащит Дашку в постель?!». Единственным фактором, охлаждающим эти горячие головы, была мифическая фигура некоего Бориса – жениха Даши, оставшегося не то в Тынде, не то в Ухтомске.
Праздничный стол готовили все вместе. Ребята, пожалуй, впервые за всё время увидели Дашу за процессом приготовления пищи, и никак не могли нарадоваться и нахвалиться. Виновник торжества ушёл встречать девчонок, приглашенных с целью разбавить мужское общество. И вот, когда стол наконец-то был накрыт, Даша выгнала всех за дверь и быстренько привела себя из убогого вида в божеский: одела коротенькую юбку с блузкой, подкрасила глаза и сообразила какую никакую прическу. Не успела остыть плойка, как пришли Вова с Лёхой:
– Погуляем на славу! Да, Вовчик?
– Девушки, танцы-обжиманцы… А они, что, серьезно музыкантши?
– А ты думал… Ой, Даш! Что это с тобой?
– Ну вот, стоит снять джинсы – и тебя уже не узнают.
– Ну, ни фига себе.., – теперь к числу шокированных созерцателей добавился, вошедший в комнату Вова, – а почему ты всегда так не ходишь? Мм?..
– Так?.. – от объяснений Дашу спасло появление остальных гостей, – О! Просим, просим! Заходите.
– А где именинник?
– Сейчас подойдёт. Михаил, у-у… Что-то ты раздобрел.
– Ну, так это не ваши аспирантские гроши, зарабатываем, знаете ли…
– Вовка! Ты ещё не женился второй раз?
– Типун тебе на язык!
– Опять я за рулём! Нет, ну почему как глобальная попойка, так я за рулём?
– Дарья, как твоя диссертация?
– Я за такие вопросы, знаешь, что делаю с любопытными? Лучше тебе не знать – спокойнее спать будешь.
– Хе-хе! Страшно.
– А вот и он.
– С девчонками…
В комнате становилось тесно и шумно от щебета и смеха девушек. Ребята наперебой бросились помогать, вновь пришедшим представительницам прекрасной половины человечества, освободиться от верхней одежды и рассесться за столом. Наполнили бокалы и подняли тост за здоровье именинника, за встречу, за родителей, за прекрасных дам…
После шестого перекура кто-то внёс предложение послушать, как поёт Даша.
– Так ты поёшь? – удивилась Ксения.
– Ну… В какой-то мере, вам профессионалам вряд ли понравится.
В разговор вмешался Вова:
– Ой! Что Вы! Дашуня так поёт! Так поёт! Даш, давай, а? Нашу!
– Ладно, только пойдём в другую комнату. Здесь меня просто не будет слышно.
– Так! Кто с нами?
Слушатели собрались на удивление благодарные, некоторые даже помнили названия песен. Вова с Виталей подпевали, Григорьев бросал на Дарью влюблённые взоры, Лёшка подбивал клинья к Асе – словом, все были при деле. Единственным человеком, ощущавшим себя не в своей тарелке, был Андрей – ему очень хотелось приударить за Ксенией, но он не знал, с чего начать. Сама Даша сидела на стуле посреди комнаты равно отдалённая от всех, чуть пьяная и оттого раскрепощённая – пелось легко.
– А чьи это стихи?
– Первая песня – Ахматова, та, что я сейчас пела – Цветаева.
– Красиво… А музыка?
– Гм… Моя.
– Да ты что?! А ещё?!
– Спеть?
– Конечно!
И она пела. Её голос – чуть-чуть в нос с удлинением всех «л» и «м» притягивал не силой и красотой (ни того, ни другого в Дашином голосе не было), а интонациями, и там, где он не справлялся, помогала гитара. Интуитивно Даша нашла самого внимательного слушателя – Ксению. Та смотрела прямо в глаза, и Даша впервые обратила внимание на то, что у неё необычные ярко-серые глаза очень интересной формы. И кроме этого, сам взгляд…
Андрей, наконец решившись, осторожно обнял Ксению и наклонился над её ушком. Даша, увидев это, почему-то занервничала и даже сбилась с ритма перебора:
– Что-то я устала. Наверное, хватит…
Ксения метнула на Андрюху остужающий взгляд и сбросила его руку с плеча:
– Тише! Даша, ещё одну, пожалуйста.
– Нет, у нас ещё есть певцы, – она передала инструмент в руки Виталика и втиснулась на кровать, рядом с Ксенией, которая тут же прошептала:
– Красиво поёшь.
– Спасибо, – Даша улыбнулась, – а ты замечательно слушаешь. Я для тебя пела.
Ксения внимательно, изучающе посмотрела на соседку. «Раз, два, три,.. – отсчитывала секунды Даша, – шесть, семь…Сейчас что-то будет! Это ненормальный взгляд, от такого взгляда можно прикуривать… Десять, одиннадцать… Вот оно, началось…»
– Можно? – ладонь Ксении легла на Дашину руку, большой палец медленно повторил рисунок вен, потом тщательно изучил каждый пальчик, – Маникюр не мешает играть?
Даша посмотрела на коротко подстриженные ногти Ксении:
– Нет.
А любознательные пальчики всё ещё продолжали своё путешествие – повернув Дашину руку ладошкой вверх, они скользили по линиям жизни, любви и… (чего там ещё бывают линии?!), перебегали на запястье…
– Потрясающе, – Ксения придвинулась ещё ближе, – какая нежная кожа.
Оставаться безучастным наблюдателем Даша уже не могла. Свободной рукой она дотронулась до спины подруги и замерла. Так как землетрясения или чего-нибудь в этом роде не случилось, она осторожно пробралась под Ксанину блузку и положила свою ладонь на ничем теперь не защищенную поясницу, провела вверх, вниз… Поймала её шальной взгляд, дёрнулась было убрать руку но, услышав почти умоляющее: «Оставь… это просто мурашки. Мне нравится», передумала. Мысли начали путаться. К счастью, или к сожалению всем надоел Визбор в исполнении Виталика, и теперь народ требовал танцев. Девушки нехотя отодвинулись друг от друга.
Столы были уже раздвинуты, свет выключен, а музыка, наоборот, включена. Даша стояла за шторой и переодевала блузку, потому что, поднимая очередной тост за мир во всем мире, Андрей опрокинул на неё бокал с красным вином. Потом она вышла… Да, Дашка была в ударе! Ксения с восторгом наблюдала за тем, как та двигается, смеётся… Такая легкая и весёлая, и уже такая родная – Дашенька…
Как? Уже полночь? Гости начинали расходиться, аборигены же разделились на две группы – провожающие музыкантов, и остальных (вторых – меньшинство). Дашка танцует медляк с одним из… Андрей помогает Ксане одеть тяжелую волчью шубу, в которой та совсем преображается.
– Ну, давайте поторопимся, а то опоздаем на электричку!
– Подожди, а Даша? Она одна останется среди…
– Не беспокойся. Даша себя в обиду не даст. Идём.
Но Ксения всё равно заходит в тёмную комнату. Там двое, танцуют…
– Пошли, Андрей. Потом передашь Даше от меня «до свидания».
Весёлая, шумная компания вышла из общежития и направилась к платформе. Аня с Асей красивыми поставленными голосами пели «Соловей мой». Ребята, как могли, подпевали и аплодировали. Андрей трижды возвращался за Ксаной, которая останавливалась и всматривалась в окна пятого этажа. Она проверила – Дашины окна выходили на эту сторону…
Продолжение следует