(Из цикла "Вещизм")
Люблю свой старый гардероб,
И теплый дух его домашний,
И то, как в день позавчерашний
Меня впускал он за порог:
Садилась я на мягкий плед,
Ныряла в странные картины,
И в легкий запах нафталина,
Которого давно уж нет,
С тех пор, как мой покойный дед
Хранил тут свой тулуп овчинный.
Шкаф помнит годы той войны…
Все шубы продали на рынке.
Качая старые ботинки,
Весь день дремал и видел сны.
И долго-долго в нем висело
Одно худое пальтецо,
Не раз менявшее лицо.
Но дверь тихонечко скрипела
И бабушке с надеждой пела:
«Вернется все, в конце концов.
Не стихнет времени галоп
На берегах реки Неглинной.
Когда-то предок Ваш старинный
Хранил здесь бархатный салоп.
И Ваша внучка – дайте срок –
Наряд из бархата свой винный,
И полушубок из овчины
Повесит. И пуховичок…
Ну а потом ее внучок
Однажды, в восемь с половиной,
Стремясь от времени сбежать,
В мое нутро скользнет украдкой,
Чтобы избегнуть распорядка
И вовсе не ложиться спать…»
А следом дверью заскрипит
Супруга младшенького сына –
В меха горой и шляп долины -
Сюда повесить свой «прикид»,
Сюда, где сладко-сладко спит
Ребенок в недрах нафталинных.
16 декабря 2001 г.