Мне зачем-то хотелось, чтоб город уснул без тебя,
Распластался медузой бесформенной вдоль побережья.
И свою ирреальность так запросто молча губя,
От огней перламутровых вздрагивал реже и реже.
Да, он был бы твоим, этот вечно простуженный град,
Волшебства и монет не жалел бы в усталости пышной.
Он похитил когда-то твой полный доверия взгляд,
Ну и что же потом из затеи нечаянной вышло?
Он смотрел на аллеи, дома и потоки машин,
Как на чуждый нарыв на лице бесконечно любимом.
И сбивая свет фар в сноп огней, до недвижных вершин
Он добрасывал яркую злость, становясь исполином.
И гигантским серпом он сжинал беспорядочный страх
Игроков в Жизнь и Смерть, в Постоянство и Миг, в Жор и Голод,
Чтобы быть после всех, даже если они – только прах
И за их устремленьями – мирный кладбищенский холод.
Он неслышно проглотит свой странный причудливый хвост,
А потом, может быть, и тебя, повзрослевшую рано.
И я вспомню наш первый озябший потерянный мост,
Превращенный тобой в незажившую черную рану.