Шатаюсь зря за самые края
по льду пройдохи-февраля,
и древле дремлет родная кровно
Её Высочество Коломна:
над ложем изо льда с уст лёгкий пар,
вздымается лиловый пеньюар,
и, фан - пропал,
Иван-профан,
дышу неровно
по Вашему Высочеству, Коломна !
Стихи тихонько
лелею, холя,
стихи, где Ольга
с "Девичьего поля"...
Нарвусь на срок, как вор я,
с наскока около, где Ольга,
с субботы - подневольным воля,
до понедельника - не тронь-ка !
И Ольга "Лады", как Хельга "Хорьха",
заботы за забор, за борт ты,
глаза распахнутые - Ольга,
дитя субботы.
Хоть Хельги "Хорьх" не "Лада" Ольги,
глаза в глаза сама с собой ты,
и веки, как шкатулки створки,
с утра субботы ...
Особенности русского подхода,
не знать измены им:
как вехи года, разрыв полгода
со дня рождения до именин.
Холёные ресницы-веки,
княгине Ольге в руки руль,
двадцать четвёртое, февраль-июль -
на память вехи ...
Воззвать во вне с утра:
- Очнись, подруга! -
и завязать до вечера, удрав,
хотя в завязке ох как туго !
Концами строк
стих сочен,
и длится день, жесток,
до "Доброй ночи!"
Помяты латы,
сам поистёрт,
и только - тонкий стан Отрады
извилист, как норвежский фьорд !
(24.02.2003)