1.
Три неизбежные.
Как хохоток в горсти.
Румяный всплеск язвительного неба.
Три непохожие. Которая, прости?
Такой улыбки ледяной и мне бы.
Сестрицы жадные
(змеинки в волосах) --
ногтями по разобранному сердцу.
Три вопля в удивлённых небесах
троих непримиримых иноверцев.
Всё шорохом. Оттенки соскребать
с пропущенных движений и обличий
и прятать их в глухие погреба,
забрасывая ворохом приличий.
Три тоненькие.
В перекашлях рифм
не слышно ртов, и слабую -- за косы.
Малютка-ветер быстр и игрив,
он долго тянет тело по откосу.
Но -- сжалиться, в ладонях уберечь.
Пересерчать и выбросить -- вторую.
(Как голову с враз ослабевших плеч),
а нету губ -- кого я поцелую?
За краешки отброшенных теней
нащупать, брюшко тёплое потрогать.
И (выйдет ли?), не уследив за ней,
случайно третью потерять дорогой.
Оцепенеть. Разбиться. Разбрестись.
Устать. Обидеться. Так небо высью -- в слякоть.
Так иногда перевирают жизнь --
ну, перед тем, как пропоёт собака.
Но -- выжить. Слабую -- к подраненой душе.
И отогреть, приладив ловко к срезу.
Три ямы в небе. Кто-нибудь, зашей.
Мои заплаты -- лужи на железо.
Три невозможные. Три глупые. Терпеть.
Циничный взбрык скучающего мира.
Я в каждой -- вся, и в каждой -- только треть.
Но это свойство (громкий хохот) zero!
2.
Эта -- жаркая, напалмом -- на взгляды, руки,
на спины, на животы, молниями -- по плечам.
Она частенько расстёгивает чужие брюки
и чёрти-чем занимается по ночам.
Эта -- странная. Она поглядывает на солнце,
украдкой держится, делится словами и кусочком руки,
а перед тем, как сказать, что просто придётся,
долго отрабатывает черновики.
А эта -- тайная...