http://www.stihi.ru/2003/02/24-782
Интерлюдия к продолжению
"Жизнь и смерть Хоакина Мурррьеты."
* * *
А дружбаны того лохового братана
На утро подвалили в другорядь.
И ну мокать меня-в! меня в сметану,
Все брызлы мне помяли, мяу-мать!
А я терпел, мокался и молчал,
И думал: "сучий потрох настучал!"....
Продолжение правдивой были ПРО КОШАКА (Михей Студеный)
* * *
Когда отмылся, то решил: "пора на кичу!",
Лизнул бабусю в ухо: "не скучай",
И пёхом-пёхом через лес на электричку,
Во вражье логово - в Мошкву - права качать.
Забившись в тамбур, я мурлыкал под синкопу
Колес и стыков, костылей и шпал.
Вздремнул и снились приключения на... опа!
Приехали! Мошква! кажись, попал!
Спросить-то некого. Наглеющие крысы
Шныряют меж шныряющих бомжей.
Один бомжара, словно кот, но только лысый,
Подвинул мне тарелку блан-манже.
Я мявкнул: "благодарствую, но занят"
И двинулся по нюху на зюйд-ост.
Дивился по дороге: "ну и зданья!
чего настроили людишки в полный рост!"
Где тут искать подлюгу-опонента?
Живым дойти бы просто до угла.
Долина мёртвых - царствие цемента...
Пока я плёлся, на Мошкву спустилась мгла.
И в темноте пошла байда повеселее:
Нырять под бамперы летающих авто,
Пугать прохожих - енто то, что я умею
С пелёнок, как сознал себя котом.
Я чуял брызлами - он точно где-то рядом,
Мой жирный кореш из сиамовых шиншил.
Поруганная честь плевалась ядом:
"Уж доберусь, лохан, - тогда пляши!"
Вот дом трубой, знакомый "геляндваген",
Мочой двуногих пахнущий подъезд,
Я как-то поздно вспомнил об отваге,
Но - бог не выдаст - доберман не съест.
Поднялся, дверь - железо с дермантином,
Ни запаха, лишь в шерсти половик.
Похоже я нашёл тебя, ссс...котина!
Ну, благодетель, открывай! Пришел должник!
Я долг готов отдать, кутячья морда.
У нас в деревне не живут в долгах.
Чу! дверь открыта. Я вступаю твердо,
Как Немезид о четырех ногах.
Пахнуло женским духом - ниной ричи,
Со слабым привкусом кота и мужика,
Я на ковер нагадил для приличий,
И когти поточил о косяка.
Просунул морду, смелым лучше в меру,
Чтоб знать чего пугаться между дел
И нет ли в интерьерах бультерьеров,
Бог бережённого берёг, да проглядел.
Смотрю - и челюсть на паркет роняю:
Сидит девица на сафьяновой софе,
А перед нею на коленях тот хозяин
Того кота, и явно - подшофе.
Он ползает у ног, роняя слюни,
Не кот - братан, крутой как баобаб.
А кот в углу скукожившись горюнит,
И проклинает всех на свете баб.
"Прости за всё!" скулит сиамский папа,
"Кота взашей, сам вискас буду жрать!"
Я оба глаза прикрываю лапой,
Чтоб не смотреть на это, мяу-мать!
Сменять кота на бабу - вот паскуда!
"Бог терпит" - моя бабка бы сказала...
Я буркнул толстому: "пошли, я ждать не буду."
И мы бок о бок поплелись к вокзалу...