Когда-нибудь, в пятом тысячелетии,
У тихой речушки на старом бревне,
Вы будете ждать её вечером летним,
Она опоздает, как и ко мне.
Вы станете злиться – вначале немножко,
Стемнеет – и вы разведёте костёр.
Но хрустнет вдруг ветка под лёгкою ножкой,
И вот он начнется, тот разговор…
Неровная чёлка бровей чуть пониже,
Короткое платье с открытым плечом,
Ночная прохлада заставит поближе
Прижаться друг к другу,
Забыть обо всём…
Она замолчит, – и потянется скука,
Росистый туман поползёт по земле,
И грудь её мягко прольётся к вам в руку,
В ладонь упадёт, как когда-то и мне…
Она поглупеет под млеющим взглядом,
Посыплется мелкая слов шелуха,
И вместо: «Не надо!
Не надо,
Не надо…»
Вдруг выдохнет тихим и тёплым «Аха…»
Но вдруг, подскочив, виновато моргая,
Как будто бы вспомнив, - «Да что это я!»
Она убежит, как всегда убегала.
Как убежала тогда от меня…
И вы, огорчённый, покорно вздыхая,
Костёр затоптав, побредёте домой,
Как фильм, кадр за кадром, её вспоминая…
Всё будет как прежде,
Так было со мной…
Я буду сидеть на рожке луны,
Болтать ногами, пыхтя сигаретой,
А где-то внизу, под ногами где-то,
Вам будут сниться забытые сны.
19 декабря 2002.