Шаги, цветы, птенцы и ужас:
простор бескрайнего покоя.
Но разве я припомню ту же,
с кем целовался над рекою?
Она и тени скособочит.
Птенец споёт, остерегая.
Все буквы в незнакомый почерк
завяжутся. Узнал: другая.
Красивая. Как та. Как также.
Как прежде. Как всегда со мною.
Но только чуть - ошибкой! - краше,
чуть больше неба за спиною.
Как никогда. Благоухают
цветы - навязчивой тревогой.
Она знакомая. Другая.
И непонятная немного.
От солнц, карабкавшихся низко,
все взгляды были неправдивы.
Она, таившаяся близко,
запоминалась мне счастливой.
Моей. Но реку шторм тревожил,
и я был очень неспокоен.
И птицы выли. Так, быть может,
я помнить захотел - иною.
Такой: таинственной безмерно,
на незнакомом диалекте
мне признававшейся, наверно,
в любви на сто тысячелетий.