Я познал в этой жизни успех, нищету и удачу,
Извивался, как червь, и порхал, словно белая моль.
И совсем не стыжусь – иногда в безысходности плачу,
Если сердце пронзает надежды утраченной боль.
В час, когда одиночество вновь отворяет ворота,
Чтоб впустить меня в старый, наполненный тенями двор,
Выну пыльные диски, длиной в 33 оборота,
Что храню с незапамятных, солнцем напоенных, пор.
О, Великое Таинство доброго, теплого голоса,
Запах крепкого кофе, пшеничный дымок сигарет.
Спой мне, Алла Борисовна, песни не ведают возраста,
Что-нибудь из укрытого дымкой промчавшихся лет!
Растревожь, околдуй, горловой низкой бархатной нотой,
Чистым звоном капели, сорвавшейся с мартовских крыш, очаруй,
Пробуди сожаленье о том, что оставил кого-то,
И вернуть его снова мне призрак надежды даруй!
Рассмеется в лицо мне совсем неизвестный прохожий,
По загривку потреплет проверенный, преданный друг,
Если вдруг расскажу, что твой голос я чувствую кожей,
Как весну, тишину, и дыхание Жизни вокруг.
Если я расскажу, как легко и естественно просто,
Ты напомнила мне, что в любви не идут напролом.
Что, Земля без Любви – не планета, а маленький остров,
И с него не подняться с одним, перебитым, крылом.
Ты тонка и ранима, горда и во всем необычна,
Ты богата, талантлива, что ж до сих пор не в бегах?
В русских людях к тебе, твоим песням любовь безгранична,
Ты частица России, роса на рассветных лугах!
В этой жизни опять все запуталось снова и снова,
Испытаниям нашим пока что не видно конца,
Но пока нам поет Примадонна, мадам Пугачева,
Будут добрыми Души, и мудрыми наши Сердца!
За окошком моим, беспорядочно и бестолково,
Звезды к небу прибили потертую тучами тьму…
А в прокуренной комнате тихо поет Пугачева,
Доверяя сердечную боль только мне одному.
И, поскольку в бокале пока еще плещется виски,
Тают кубики льда, эти "Айсберги" трудных ночей,
Значит, жив мой "Паромщик", и в комнате плавает низкий,
Мягкий, бархатный голос
в причудливых
тенях
свечей…
О, Великое Таинство доброго, теплого голоса,
Запах крепкого кофе, пшеничный дымок сигарет.
Спой мне, Алла Борисовна, песни не ведают возраста,
Что-нибудь из укрытого дымкой промчавшихся лет!
Растревожь, околдуй, горловой низкой бархатной нотой,
Чистым звоном капели, сорвавшейся с мартовских крыш, очаруй,
Пробуди сожаленье о том, что оставил кого-то,
И вернуть его снова мне призрак надежды даруй!
Спой мне, Алла Борисовна…