Под журчанье ручьёв, очумевших
От слепящего яркого света,
После зимних метелей, отпевших
Панихиду по прошлому лету,
Я пою, нарушая стерильность
Тишины в золотом Поднебесье.
Будоражат мою сексапильность
Эти яркие, громкие песни!
Только быт, как всегда, угнетает
Непорочность весенних картинок.
И опять у виска пролетает
Кем-то брошенный старый ботинок...