Я играю в кошки-мышки понарошку сам с собою
И глаза закрыл рукою,
Я считаю в уголочке по порядку цифры, буквы
И многое другое,
На стене висит портрет огромных габаритов — кто-то
С очень мудрыми глазами,
Ломоносов, Зигмунд Фрейд, Гребенщиков или Эйнштейн
Пред лицом плывет кругами.
Надо мной летают звуки музыки и танца — это
Я играю сам в оркестре,
То ли пьесу, то ли оперу, то ли этюд, а, может,
Даже эту мою песню,
Звуки искренних оваций, плачей и аплодисментов
Мою душу согревают,
Когда нету ничего, кроме зимы, весны и лета,
Целуют, обнимают.
Я петляю по маршрутам, темным лестницам и вахтам —
Просыпаться неохота,
Паркопана, тазепама, мескалина, калипсола
Лучше это мое что-то,
И лицо мое угрюмое святое уже больше
Меня не напоминает,
И мои галлюцинации мне дороги как память,
Но меня не забывают...