Я из тех, кто родился в другой стране,
а в этой вырос и жил,
И с самого детства не понимал
тех старших, с кем я дружил,
Я избрал стилем жизни делать любое
событие крайним ЧП —
Мне было так интереснее жить,
я любил ходить по доске!
И каждый год Киевская Осень,
Значит, три месяца без сна,
В ожиданье появленья долгожданной зимы,
Чтоб не пришла пражская весна.
Но она все равно нагрянет,
Хоть ее за поворотом ждет
Фашизм демократической свободы слова
И безумие большевиков.
Так же верно, что мы — граждане мира,
как Москва — порт пяти морей,
Но я видел, как в старом парке в Коломне
умирал старый еврей,
Он всю жизнь пахал на оборонном заводе,
он выдержал блокаду и смерть,
Но теперь свобода одна на всех,
и нет права кого-то жалеть...
И каждый год Киевская Осень,
Значит, три месяца без сна,
В ожиданье появленья долгожданной зимы,
Чтоб не пришла пражская весна.
Но она все равно нагрянет,
Хоть ее за поворотом ждет
Фашизм демократической свободы слова
И безумие большевиков.
Теперь все запуталось окончательно:
пир во время чумы,
Наши амбиции как всегда скачут
сильно впереди головы,
ерои рок-н-ролла, политики, шлюхи,
смешались в единый бардак,
И если я раньше знал: надо жить,
то теперь я не знаю, как!
И каждый год Киевская Осень,
Значит, три месяца без сна,
В ожиданье появленья долгожданной зимы,
Чтоб не пришла пражская весна.
Но она все равно нагрянет,
Хоть ее за поворотом ждет
Фашизм демократической свободы слова
И безумие большевиков.
Я знаю только цену ошибкам —
она выше всякой другой,
И если я что-то решил для себя,
я никого не поведу за собой,
Я сам хозяин свой свободы,
поэтому счастлив вполне,
Но если то же решили другие,
все было бы проще вдвойне!