В холодный плен Зимы попав, Нева, едва живая,
Пытается спастись: ее озябшая вода
С трудом еще бежит, но под глухим покровом льда
Смиряет вольный нрав, с тяжелым стоном застывая.
Но волею Зимы укрыта мехом горностая,
Покоится река; былых волнений нет следа:
Теперь она сильней, она прекрасна и горда
Своею красотой, в гробнице мраморной блистая.
Вот смерти таинство, вот чудо светлой красоты:
Жара не исказит ее спокойные черты,
Их не коснется тлен - и в эти дни приходит чувство,
Что смерть мертва сама: она Зимой превращена
В нетающий кристалл, алмаз - столь велико искусство
Преображенья гибели в невозмутимость сна.
Le fleuve gele
Quand la Neva, seduite par la boreale etreinte
Du Nord, eut congele sa masse formidable d`eaux,
Et qu`expirant de froid, sous la roideur des blancs rideaux
Crispee, en son sein dur se fut fige jusqu`a la plainte:
Oh la Neva fut bien plus magnifique et bien plus sainte!
Elle brilla, couchee aux marbres fins de ses tombeaux;
Et son linceul, ce fut l`hermine des frimas tres beaux
L`Hiver majestueux et clair dont elle etait enceinte.
Cadavre que la turpitude des chaleurs ne mord,
Elle eut la splendeur rare, merveilleuse de la mort,
Lorsque la mort n`est pas, ne sera pas la pourriture:
Lorsque la mort c`est le cristal, le sel, le diamant,
L`absence, avec le souffle, de la lutte qui torture,
Et l`immuable forme d`un spectacle d`art dormant.