Фенхель подобен радуге, но на самом деле, никакое сравнение не способно передать его гаммы вкуса, растекающейся каплей масла на поверхности воды, тонкой пленки, играющей в свете солнца разводами, в свете летнего солнца на морском побережье, закрываешь глаза и таешь порцией мороженого в его лучах, плавишься мелкими каплями, невидимыми частичками влаги в воздухе, рождающими в солнечных лучах игру всей цветовой гаммы, без разрывов, с мягкими переходами, насколько способен уловить глаз гармонию оттенков. Нет, фенхель это не лето, горячее и жгучее, плавящее кожу как сливочное масло августовским солнцем, он где-то на границе между весной и летом, в средней теплоте их и погожести, он может быть и там и там. Фенхель, это когда после теплого дождя ты сидишь в тени, теплой тени, созданной из еще не разбежавшихся туч в небесах, уже гонимых высоким ветром, открывшим на горизонте кусочек удивительно глубокого и чистого неба, в котором играет солнце, и на этой границе рождает цветную игру моста между мирами, далекого и прекрасного, недостижимого, но манящего, как подсвеченное солнцем небо на горизонте, вдалеке от деревянной скамейки, на которой сидишь в тени еще не разбежавшихся туч, родивших теплый мягкий дождь, и наблюдаешь игру радуги, пьешь глотками промытый от пыли воздух, опьяняющий в своей чистоте, свежести, принесенной теплым дождем, так приятно ложащимся на подставленное ему лицо, мягко касаясь своими каплями, и замираешь от открывшегося многообразия картины, такой свежей, только-только еще нарисованной, с непросохшими красками, радуги на горизонте, перекинувшейся мостом, блестящей зеленью деревьев, шелестящих вместе с ветром в их кронах, насыщенного темно-серым асфальта, вместе с оттенком свинца убегающих туч, подчеркивающим буйство красок. Но и это не весь он, священная трава саксов, вытянутые зеленые зернышки с ребристой поверхностью, обжигающий первым мгновенным впечатлением открывшейся картины, захватывающий откровением удивления от загоревшейся на горизонте радуги, рожденной из невидимой глазу влаги и внезапно открывшегося солнца, убирающий насущные мысли из головы яркой вспышкой, и растекающийся в тонкую мелодию крон деревьев с ветром, шелестящим листвой, как по мосту радуги течешь в деталях этой картинки, после первой вспышки возникшей и захватившей, перехватившей дыхание, постепенно разбегаясь как круги на воде от брошенного камешка, уводящей в детали и подробности составляющие ее, не менее чудесные чем вся она в целом, переливающаяся тонкой пленкой из капли масла в луже после дождя, под солнцем, легко проникающим через чистый теперь воздух, как переливается из зернышек раскушенных зубами, тонкий эфир масла, хранимого под чуть твердой внешней оболочкой среди мякоти. Мне плохо, несколько дней нет солнца, под конец марта идет снег, все снова в беспросветных серых тонах, а я не могу долго без солнца, без него я погружаюсь в эту мрачную обыденность рутины, моя любимая болеет, еще одно мое солнце скрыто от глаз, одиночество опутывает меня, как серые улицы города, когда я одиноко возвращаюсь домой по их паутине. Я прихожу и высыпаю на ладонь щепотку фенхеля, отправляю в зернышки в рот, разжевываю зубами и слушаю, как они отдают таящуюся эфирную начинку, которая захватывает рецепторы вкуса первой вспышкой, и уводит постепенно по раскрывшейся гамме оттенков в глубину, туда, где хранится это никак не связанное с фенхелем воспоминание из детства о первой радуге, которую я увидел, сидя после теплого дождя, прошедшего где-то между летом и весной, на скамейке, под шелестящую мелодию деревьев и ветра, глотая промытый дождем, прибившим к земле пыль, пьянящий воздух, полностью вписываясь в эту только-только нарисованную картину, с еще не высохшими красками, маленькой точкой, если смотреть с высоты глубокого чистого, раскрытого усилиями ветра, неба, где на границе с тучами переливается, зажженная от трения туч, невидимой влаги, и внезапно раскрывшегося в небе солнца, радуга, - сказочный мост между мирами.