Сейчас Она войдёт (конечно, в красном).
И будет независимой, развязной.
И будет дерзкой, грубой и колючей
(Так. Для страховки. Ну, на всякий случай)
Он – непростой. Она – не лыком шита.
(Такая вот, - матёрая волчица)
Но жребий брошен, дверь открыта.
Случилось то, что и должно случиться.
Бегут минуты в пустословья тине.
(Здесь осторожность вовсе не напрасна.
Она-то знает: в этой паутине
Быть откровенной Ей небезопасно!)
Быть откровенным, – для Него – паденье!
Быть откровенной, – для Неё – безумство!
Но Он решился. На одно мгновенье,
Как раны, обнажая нервы, чувства…
И Он решился протянуть Ей руку.
Он был готов к пощёчине напрасной.
Она молчала, превращая в муку
Порыв Его застенчиво-прекрасный.
Но миг истёк. Он, словно бы, очнулся.
На жест Её ответный отшутился,
Ушёл в себя и больше не вернулся,
Гордясь собою, что остановился.
Она - парировала ход блестяще!
Надменным взглядом оттолкнула грубо.
И, позабыв Его, как день вчерашний,
Ушла в толпу, покусывая губы.
И каждый гордо вынес эту муку.
Зал аплодировал, бросал цветы на сцену
(Она – не принесла с собой разлуку,
А Он – не спровоцировал измену.)
В гримёрной было холодно и пусто.
Дебют удался. Занавес закрыли.
Он и Она свои сыграли чувства.
(Им, даже, в кассе денег заплатили…)