Артему Ведерникову
Глядеть в печаль воды, растаять где-то
в шмелиных спелых травах, различать
вес бабочки всей чуткостью плеча,
прожилкой каждой влиться в дельту лета,
и вовсе позабыть, что за года
рим громоздят чудовищем державным,
и сознавать, что рим не станет равным,
как ни тянись, растущим в небо травам…
Глядеть в печаль воды… скажи, куда
ещё уйти? - в глухой пустырь двора,
как в монастырь, чтоб надышаться болью –
утраченной религией футбольной,
и дом представить, где еще вчера
как будто жил, но канул без следа,
где попугай берёт с ладони просо,
где в ладане отцовской папиросы,
в мольбе скрипичной, тают все вопросы…
Уйти в пустырь, в печаль, в траву...
куда?…