Падали снежинки белогривые
В темноте срывающейся осени,
И твои глаза неотвратимые
Холодом искрящимся занозили.
Был ноябрь, дрожащий в лунном инее,
Был февраль с истомою осеннею,
Было небо, как надежда, синее,
Жизнь была... Но не было спасения
От тебя, далекого и чистого,
С кем была бессилием повенчана,
От нее, измученной, неистовой,
От Любви, тобой очеловеченной.
И по коридорам бесконечности,
Сквозь завесы сна, хламиды холода,
Гимном воскрешенной человечности
Лился смех всезнающего Господа.
Он глядел на нас со снисхождением
И дарил в израненную рань
Мне свое печальное прощение
И твою карающую длань.