В.Я.
А когда ты уйдешь назад, в прошлые времена,
Я рукой помашу спокойно, без слез и слов.
Не придавит горечь, как встарь, меня,
Благодарно радость приму и зло.
Я была - как листья с веток, что очертя
Свою голову мчатся то ввысь, то в грязь.
Ты пришел, рукой провел, молвил: “Вот черта,
Что глухой стеной окружает нас.
Мы стоим, вжимаясь в ее стекло,
И, устав, отходим - “Ну что ж, Бог с ним.”
Отойдя, не помним - что там влекло?
И - “не майся дурью” - твердим другим.
И не зная Света, включаем свет,
Заполняем ворохом свою клеть,
И твердим лишь то, что на склоне лет
Мы хотим спокойную жизнь иметь.
И на склоне лет, и в рассвете лет -
“Никуда не надо, не тронь меня!
Что за бред - стена? Ничего там нет!
Занимайся делом, а не слюнявь.”
Только ночью вспомним в тревожном сне,
Что какой-то есть еще где-то мир.
Вход завален грудою мертвых дней;
Только свет струится из рваных дыр.
И такую волю тот свет несет,
И в такую дальнюю манит даль!
Там летать, и жить…
…Но забудем всё,
Утром странную лишь прогнав печаль.
Вот черта: по кругу, со всех сторон.
Но ее прорвать - значит стать живой”.
…Я стою и помню: то был не сон.
Ты ушел, но путь за тобой - прямой.