Письмо из крестового похода.
Кругом песок, куда не посмотри.
Любовь моя, пустыня изнутри
как кладовая трезвенника – скряги.
Такая ж пыль, такая ж тишина,
безлюдьем так же доверху полна
и так же не сыскать и капли влаги.
Как жизнь течет? Неделями в седле,
Узоры пишем кровью на земле
за лужицу воды на дне колодца.
И, до костей изъедены песком,
как уверяют, к раю прямиком
несем свой крест – на то и крестоносцы.
А в рыцарских романах говорят,
что воину превыше всех наград
венок, сплетенный из огня и стали.
Но знаешь, даже Иерусалим,
успев побыть и нашим, и чужим,
потерся, как в руках менялы талер.
Я в мыслях путаюсь, как в сумрачных тенях.
Святая Инквизиция меня
еретиком сочла б в какой-то мере.
Но до сих пор не доказал никто,
а нужно ль воевать с людьми за то,
что в божество они иное верят.
Недавно набросал десяток строк
про замок наш, наш тихий уголок,
где голуби над башней вьются стаей.
Но – истрепался ветхий мой шатер,
Мне нечем было развести костер…
Теперь ты этих строк не прочитаешь.
Рога трубят все громче, все сильней,
товарищи садятся на коней,
в железные забрала прячут лица.
Прощай, да будет вечен наш союз!
Как раньше, так и ныне остаюсь
твой верный раб, твой менестрель, твой рыцарь.