давно уж в твоей акварели стёрлись
цветные полоски. в открытом горле
бесчинствует ветер, как шах на ложе,
пугая наложниц рисунком кожи,
бессмысленным взглядом, взлетевшей бровью,
грозящий летальной потерей крови.
открытое горло - давно известно -
любимое бритвой и ветром место.
и двигаясь медленно, шаг за шагом,
скрываешься в комнате. тонкий шарфик
послужит надёжной бронею. впрочем,
не стоит об этом - читай меж строчек.
затворником - ветром в закрытом теле
глухого колодца пробелов - знаков
скитаешься. шаху шелками стелешь
могилу - постель. обрастаешь накипь -
ютишься в моём воспалённом горле,
клокочешь - бурлишь виновато - нежно.
боюсь расколоться. впиваюсь в город,
сшиваю по схеме каналы. между
Обводным и мною боюсь утонешь:
цепляйся за бледность остывших красок,
взрывая колодцы. забудешь - вспомнишь
захочешь - и с города снимешь маску.