Горбатый троллейбус, сутулясь, бредёт по асфальту
И чавкает в лужах резиною старых калош.
Грачи, как цыгане, на рынок торопятся с гвалтом.
Ах, это вороны? Их, чёрных, и не разберёшь…
По всем бы приметам – весна… Но в душе Станиславский
Воскликнул, проклятый педант: ан, не верю! Шалишь!
Апрель так бездарен в весенней потрёпанной маске
В глухих декорациях серых обшарпанных крыш,
Побитых кирпичных заборов, листвы прошлогодней…
Разинувший пасть, как забывший ремарку суфлёр,
Заброшенный пёс, подаяньем живущий Господним,
Застенчиво метит – на бис – этот самый забор…
12 апреля 2003
***
Шмель шлёпнулся на хлад балконных плиток.
Пошелестел тихонько, пошептал:
"Как холодно…" И повторять попыток
Взлететь в апрель простуженный не стал.
Пополз по кафелю лиловому, свернулся,
Как полосатый кот, забившись в щель,
Лениво мысля: рано я проснулся…
Апрель, апрель, всего-то лишь апрель…
13 апреля 2003
***
А впрочем, вон девушка, свежая, как гимназистка…
А ножки в коротких сапожках… точёные, а!
Цок-цок… и взглянула… Ах, нет, господа, всё же близко…
Да где ж этот плащ… Всё же близко, милорды, весна!
Она где-то здесь, – за кулисами давится смехом;
И пусть нам премьеру сорвал этот глупый апрель,
А надо ещё подпечатать афиш и билетов!
Сюжет-то не плох! И успех ещё будет, поверь…
13 апреля 2003