Картонный свод, залитый акварелью,
в размазанных потёках облаков,
сползает серою шероховатой тенью
на лица увлечённых игроков.
Озябла от прохлады королева,
всё кутается в сигаретный дым,
и молит офицер, подкравшись слева:
"Не уходи, давай поговорим.
Смотри, какой восторг, как пахнет вечер,
как ласточка красива и быстра!" -
но королева, в шаль запрятав плечи:
"Пустое; акварель, картон - игра.
Уснул мой конь. А мне вот всё тревожно.
Который день печальный дождь идёт.
А это небо просто невозможно
и ласточкин отчаянен полёт:
Она как ножницами вырезает тучи -
ненастоящая, рисованная жизнь.
И капли так намеренно тягучи
и неестественны в размазанной тиши.
Какой-нибудь ребёнок неумело
на холст кладёт гигантские мазки," -
расчувствовавшись, плачет королева.
Сжимаются невидимо тиски.
Её берёт коварный офицерик -
тот, что шептал про вечер и восторг,
и королева гибнет без истерик -
как шахматный предписывает долг.
Пластмассово ударившись, ложится
на табурет у входа на балкон.
А чёрная стремительная птица
по-прежнему всё вырезает фон.