Часы мои спешат, как будто бы нарочно
Хотят они скорей к той роковой меже
Приблизиться и вдруг остановиться точно
В то миг, когда меня на свете нет уже.
Часы, часы, часы – свидетели эпохи,
В которой журавлем была моя судьба.
Синицам ведь всегда хватает даже крохи,
А мне нужны полет и вольные хлеба.
Взлетаю высоко и не боюсь разбиться,
И путь мой осветит полночная звезда.
И будет зорок глаз, и сердце будет биться.
Часы не остановят Время никогда.