Три выбора, к которым не принудить,
Три жребия, равно в веках отпетых:
Актёру липовый, осиновый – Иуде
И можжевеловый – поэту.
Один в себе предаст живого Бога,
Свернёт кадык своей нестройной песне.
Другой сыграет в форме диалога
Божественную дьявольскую мессу.
А третьему и вовсе нет прощенья:
Один по ветру выполоскал душу,
Другой стал и повешенным, и тенью, -
а третий крик мучения подслушал –
и повторил, как свой… Звезда печали,
как выбираешь ты своих ведомых?..
И как, скажи, тебя мы узнавали
в соцветьях звёзд над озарённым домом?
Ты, пятилиствие сирени гнева,
Сирены зов, пространственный и дальний…
Мы тянемся к тебе самозабвенно
Испуганными жадными губами.
07/06/03