Из рифмы выйду, тихо дверь прикрою,
И на крыльце накатит грусть-печаль…
Там, недалече, греки топчут Трою,
куда-то тащит Моцарт скрыпача;
трусцой на зАмок прёт Бирнамский лес;
весь в бусах, черномаз и размалёван,
по Питеру с копьём наперевес
бежит зулус и кличет Гумилёва;
Илья сшибает наземь свистуна,
Давид поёт псалмы царю седому,
а облако летит к родному дому:
штандартенфюрер, ин дер люфт – весна!
Нет правды на земле, скулит Сальери,
а впрочем, выше – та же чешуя…
Я в рифму возвращаюсь; скрипнут двери –
и летопись окончена моя.
Народ безмолвствует. Он белый, как спина,
и, в принципе, ему по барабану.
17 июня 2003