Я прожить не смогу в забугорной Европе
Где ни плюнуть, ни бросить окурок во след
Кто-то вылизал, вымыл и выскреб как в shopе
И в законы возвел этот сказочный бред
Там поУтру не кружит тангующий мусор
И часами не ждут при морозе трамвай
Беспричинно не мочит дубинками «мусор»
Там наверное рай, но не мне этот рай
Мне давай-подавай наш родной беспорядок
Безраздельную тьму, поэтичность дорог
Я не бомж и на грязь не скажу чтобы падок
Не коплю газетенки внучаточкам впрок
Как и все проклинаю убогость клетухи
И застенный мирок, «сладки» их голоса
Собираю в сундук все свои оплеухи
Убегаю с бутылкой подальше в леса
Там где волки и лисы, дубы и медведи
Там где звезды горят чуть поярче светил
От жд, где под шпалами жилы рвут леди
От огней, где ходил и кутил, и любил
Я смотрю на вороной засиженных пугал
На вершине кремлевской кирпичной стены
На безумные пляски и нежную ругань
Мы любить это все и смеяться должны
Но когда проведет по деревне Есенин
А по Питеру с Бродским за руку пройду
Понимаю, что я этих «радостей» пленник
И что здесь мне положат навеки плиту
Мы могли бы и там есть России баранки,
Заливаться Боржоми в горлО по глотку
Перелистывать памяти рваные ранки
Наблюдать как корежит родную страну
Проживут ли они в нашем «милом» Парижске?
С магазинами голыми, просто в дерьме
Где исход из конюшни один самый близкий
Здесь остаться до гроба в «душевном» ярме