Один приручился легко
и как бы нечаянно.
Другой добровольно
в моих ладонях угас.
И оба твердили устало
и как-то отчаянно:
"Теперь ты в ответе
за
прирученных
нас".
А я хочу быть в ответе
За больного и старого пса,
Хранящего в печальных глазах
Запредельную тайну,
Лишающего меня всякий раз
Привилегий хозяина
И даже не помнящего
моего лица.
Я хочу клянчить у него
За все подряд прощенье.
Я хочу за миром следить
Из его огромных глазниц.
Я хочу этого
бездомного,
лохматого,
гордого
Заточения.
Я хочу пасть
перед его ощеренной пастью
ниц.
И я смотрю на него
пристально,
преданно,
молча.
А когда понимаю,
Что это его вряд ли проймет,
Я начинаю выть,
Но как-то уж слишком по-волчьи,
Продолжая надеяться,
Что он меня все же поймет.
И я забираюсь на крыши,
На фоне неба, рискуя,
Старательно изображаю из себя
луну.
Но он плюет на меня и такую.
От меня такой
его лишь тянет ко сну.
И я старый ошейник его
на себя надеваю.
И я бросаю на пожелтевшие клыки
поводок.
И уткнувшись в мохнатые лапы,
на одно уповаю:
Чтобы хозяин не был со мной
чересчур
строг.
Основано на реальных событиях. Герои не вымышлены. Совпадения не случайны. Посвящено реальному псу, примирившему меня некогда с городом, в котором сейчас живу. И всем собакам, которые живут во мне.
иллюстрация - из источников открытого доступа в Интернете