Часть первая
Продолжение.
- "Ас-с-трах-ань...Я, лично, ничего, кроме страх и трах не слышу..- с гнусной ухмылкой опустился на песок у воды мокрый Игнат.- Только вот не пойму- что изначально- страх- потом трах или наоборот.."
Капельки влаги блестели на его спине развесёлыми прохладными росинками. Казалось-они высыхают от моего взгляда.
Он неожиданно быстро повернулся и успел поймать меня за руку,как нашкодившую девчонку.
-"Звезда хана, звезда хана...Знаем мы рифмы на слово "звезда"...Да, Русалочка?"
Я вздрогнула и отодвинулась подальше.В день, когда мне исполнилось 16, по ТV шёл старый фильм с таким названием-трогательная сказка о любви с печальным концом. И долго потом, гуляя вечерами по родному микрорайону, я слышала вслед изумлённое мальчишечье восклицание :"Русалочка!"
Через два года русалочья беззаботность стремительно закончилась в скоропостижном замужестве.
Ах, как больно было Русалочке в неводной-невольной среде....Но это была уже другая история...
Что-то случилось в эту ночь на берегу Ахтубы- непонятно-тревожное, как сломанный замок на дверце клетки со зверем.
Ночь упала на наш палаточный лагерь коршуном тьмы и прохлады. Звёзды дырявили ветхое полотно неба радостно и скороспело, как и подобает всем южным звёздам. Костерок на берегу вяло отбивался ленивыми язычками от фиолетовой темноты и назойливых комаров.
Затихал колокольчиковый смех " дочери полка" трёхлетней Ксеньки, доедалась вечерняя уха. И даже визги полуголых купальщиков стихали и сходили на нет в налитых сном-усталостью палатках.
-"Финалетовая ночь, финалетовая...Рыбки спят,птички спят.Мам, а Соловьёв спит? (Ксенька ходила за Игнатом как хвостик)А Гуга Сюткина? (о, бедная переименованная Гунька..Она последовала за нами в этот анти-цивилизованный лагерёк и дрожала теперь где-нибудь в ногах Соловьёва нецелованной лягушкой-царевной...) Мам,все спят? А можно я пойду посмотрю?"
-"А вот ремень в штанах не спит!"- зарычал на Ксеньку папа-Корчунов и мама-Ленка тут-же отозвалась ехидным шёпотом:
-"Знаю я, что у тебя в штанах не спит..."
Но и эти семейные приколы затихали к полуночи, как тёплый ветерок,гнездившийся ночью в прибрежных кустах.
-"Люшка, спишь?"- Игнат привалился тёплым боком к полотну палатки,уселся поудобнее и получилось, что мы сидим спиной к спине-я внутри, он снаружи. И между нами только тонкая перепонка палатки.
Гуга Сюткина тут же просунула лупоглазую ушастую головёшку в подоткнутый на входе край, вошла и свернулась песочным кренделем на моей постели.
-"Мышь летучая ушастая, сгинь с подушки, ты же вся в песке!"- запротестовала я. Но она только шумно вздохнула и спрятала нос под простынёй.
-" Гунька, освободи плацкарту и пусти меня погреться, а то завтра сахар не получишь...-" попросил Игнат и я насторожилась-пустить козла в огород?
Впрочем, он обращался не ко мне и осталось только задать банальный вопрос "Кому не спится в ночь глухую?"
_"На том свете выспимся, Люша. Какая ночь..."
-"А, звездей давно не видел, москвичок?"
-"Звёзды, они, Люша, из фольги...Колкие звёзды из мятой фольги...- Игнат закурил, отгоняя дымом звенящих комаров и добавил:-Выходи, всё-равно не спишь..."
-"А мне и здесь хорошо, Сэлявьёв"
-"Нет уж, хорошо там, где тебя нет. А тебя нет на берегу,например. Или в Москве-под крылышком у мужа. Слушай, и как это он тебя одну отпускает? Уведут ..."
-" На то он и отпуск, чтобы отпускать. А уводят лошадь, Сэлявьёв, или машину..."
-"Да уж, тебя даже на речку ночью не уведёшь...Пошли, хоть плавать научу дурочку нелепую.."
-"Меня учить-только портить..."- но из палатки я выбралась и мы молча спустились к реке. А она сонно дышала и поблёскивала леденцовым глянцем, отражая огни рыбацких костров на другом берегу.
-"Смотри...Как ежевичное варенье течёт..."-удивилась я и шагнула назад- лягушонок прыскнул из под ног.
Шагнула и наткнулась спиной на Соловьёва. Его руки тут же сомкнулись на мне,как капкан.
-"Руки прочь от советской Кампучии"-усмехнулась я.Но он и не думал отпускать.
-"Люша, знаешь ты кто? Валькаголь. А там, в палатках-твои валькаголики. Но меня ты в общий котёл не замешивай, ладно? И не шамань тут-варенье...ежевичное..Река. Ахтуба-приток Волги. А Волга впадает в Каспийское море. И она, видимо, не вольна сворачивать куда захочет...Каспий, он ведь рассердится..Да?"
-"Э, батенька..Да ты поэт!-дёрнулась я из его рук.-Метафоры так и прут...Как в анекдоте "А где у вас тут пруд?" "Да где поймают, там и прут..."
-"А вот этого не надо...Зрителей тут нет"- Игнат коснулся губами уха и вытащил заколку из моих волос.
Они упали свободной русой волной. Стало жарко. А комары наконец сделали своё открытие-репеллентом намазано всё,кроме лица....Я развернулась и спрятала от них физиономию на груди Соловьёва.
-"Девочка-дурочка.."-проворчал он.
-"Где девочка? Где,где,где?- к реке спускался мой бывший одноклассник Витька Иконников. Подоконников-звали его в школе. Мы шагнули с тропы в непроглядную темень, а он прошлёпал Гулливером к воде,хихикая над своими прибаутками, как сатир:
-"Девочка- в три кирпича заделочка.Хрен воткнуть, пакли пук и ещё там щелочка..."
-"Вот паразит, не спится тебе.."-прошла следом жена его Юля.
"Паразит ты, паразит, от тебя вином разит...- Витька брюхом сшиб небольшую волну от проплывающего мимо браконьерского катерка и добавил любимое Ксенькино-Эх, финалетово! Мать, давай сюда. В воде комары не кусают."
Юля, полноватая молодуха 30-ти лет, была старше Витьки года на четыре и относилась к нему воспитательно-покровительно. А он всё сыпал и сыпал прибаутками,как прохудившийся мешок с ядрёной народной матерщиной.Чем неизменно вызывал здоровый хохот гостей-москвичей. Вот и сейчас Игнат приготовился слушать очередной перл. И он не заставил себя долго ждать..
-"Выйду на дорогу,положу хрен в лужу.Пусть его раздавят,всё равно не нужен..."-простонал с надрывом Витька.
От хохота Соловьёв не удержался и нам пришлось материализоваться на тропинке.
-"Ах,какая женщина, какая женщина...Мне б такую..."-запел Подоконников, узнав меня по распущенным волосам.
Лицезрев Игната, он тут же допел:
-"Ах, какая женщина..Игнат, ты женщина? Только с х...ем?"
Пока они кидали друг в друга мокрый песок, примчалась Гунька и подняла на берегу такой переполох, гоняясь за всеми с ошалелым гавканьем,что ей ответили большие собаки на другом берегу.
Дальше последовало раннее чаепитие и награждение Гуги Сюткиной медалью за самоотверженный облай обидчика Подоконникова.
А ночь уходила. Прямо в фиолетовость реки окунулся с жадностью разгорячённый рассвет...Только пар пошёл от воды...
Отсыпались мы потом кто где, а я вот в душном пыльном салоне соловьёвской "Ауди"...Ну разве тут уснёшь? И гроза точно будет...Вон уже дождь начинается...
Малиновый автомобильчик мчался по просёлочной дороге, словно пытался обогнать мелкокрапчатый дождик. Дворники лихорадочно молотили по стеклу с застарелым скрежетом. Дождь пошёл сильнее..Но впереди замаячила какая-то деревушка. Мы обрадовались.А через пару километров сломались дворники. Чертыхаясь, Игнат выскочил из машины под дождь,пытаясь их починить. Тщетно. Ехать вслепую нельзя.
Ливень, как живое мокрое чудище, жадно облапил беззащитный автомобиль, пытаясь заглянуть в запотевшие окна.
-"Как божья коровка на ладони Бога.."-задумчиво сказала Ленка.
-"Кстати, о Всевышнем. - Сэлявьёв швырнул под сиденье сломанные дворники- Я вижу церковь на краю деревни. Добежим? Эта железная "коровка"-неплохая мишень для дуры-молнии. Все дороги ведут в храм..."
Добежали мы быстро,но обувь с комьями глины пришлось снять на пороге.
Церковь встретила нас тишиной и дрожащим колыханием теней от зажжённых свечей.
Через минуту на наш хихикающий шёпот вышел батюшка.
-"Какой ливень...-улыбнулся он приветливо.- Грехи замаливать явились, путешественники?"
-"Скажите, святой отец , любить чужую жену- грех?"-Сэлявьёв колупнул трещину в стене убого коридорчика и старая штукатурка змейкой зашуршала между пальцев.
Батюшка безошибочно нашёл меня взглядом и задумчиво произнёс:
-"Грех- любить? Кто знает...Неисповедимы пути...Грех, но не бОльший, чем не любить никого..."
Корчунов удивлённо присвистнул и Ленка показала ему кулак. Сверху грохотало и трещало так, словно прочный брезент растянутого над церквушкой неба не выдержал и прорвался под натиском сумасшедшего ливня. Батюшка перекрестился.Мы молча разбрелись по безлюдному в этот час храму, оставляя на деревянном полу смешные следы босых ног. Как выброшенные на маленький островок потерпевшие кораблекрушение-следы на песке...
-"Мне бабуля говорила-в церкви надо найти себе икону святого и попросить его о чём-нибудь..-"жарко зашептала Ленка.
Прямо на меня укоризненно смотрел с иконы Николай Угодник.
-"Угодник!- ухмыльнулся Соловьёв- Дамский угодник, Люша. Давай, проси его о чём-нибудь..."
Я отодвинулась от Игната подальше и зачем-то заговорила чуть слышно:
-"Я так хочу любить, господи...Дай мне любви...Любить! Быть любимой- этого мало, я знаю...Любить...- бессвязно шептали мои сухие горячие губы. А он, святой и безответный,всё хмурился со старенькой иконы. Пахло ладаном, разнотравьем, тающим воском.
-"Мне бы так...Таять свечечкой,господи..."-несла я первобытную чушь и вдруг наткнулась взглядом на оцепеневшего Соловьёва.
"Люша хочет любить,господи..."-громко сказала я.
Игнат дёрнулся и потащил упирающегося Вовку к иконе Божьей матери.
-"Театр они тут развели...Богоматерь! Дама! Женщина. Что может нам дать женщина, Корчунов? Женщина может дать или не дать..."
Разъярённая нашим кощунством Ленка наконец вытолкала всех за дверь.
Мы вывалились из тёмного храма прямо в солнечный, размытый ливнем день.
Метнулась под ноги мокрая курица-обалдевшая, растерявшая цыплят и остатки куриного мозга.
-"Анна Каренина, блин..Задавлю же ненароком.."-споткнулся о несушку Соловьёв.
-"Во-во...Точно. Анна Каренина,блин..."-подумалось мне.
И где-то далеко и тревожно отозвался грохочущий басок грома. Или это заколачивались в мою долгую память гвозди святого и мудрого "Грех...не любить никого..."
Всю дорогу обратно мы молчали, как проклятые.
(продолжение в части второй.)