Есть то, что есть.
Все прочее – аморфно,
Неуловимо, словно ртуть
В ладони мертвой,
Когда ее пытаешься согреть
Своей ладонью – теплой и живой.
И тайный смысл – он между «есть» и «было»,
И коромысло времени застыло,
Качнувшись в «было», может быть, на треть…
Но мы же – есть!
Хоть жесть – без оцинковки,
Царапины – как форма подготовки
К тому, что может ржавчина разъесть
Незримый кокон сосуществованья
С твоим сегодня.
И похмельный плотник
Размеры снимет, чтобы перенесть
За грань времен.
Все прочее – не суть,
Неуловимо, как в ладони ртуть…