Я пробралась руинами теней к жёлтому
прудику света.
Полкрысы очень хотело жить, не верите?
Полкрысы непременно должно было дождаться
рассвета.
Но кот был голоден. Нет, он не был виновен,
выгрызая из-под дёргающихся рёбер трепещущее
сердце,
он не жаждал абстрактно крови, крови, крови,--
а просто завтракал, только без соли и перца.
Луна иногда умеет делать мёртвые петли.
Меня немного потошнило, и я запутешествовала
дальше.
Под ногами умирали листья, рыжея и медля,
будто надеялись, что узнаю, где видела их раньше.
Было ещё темно,но уже слышался скрежет
по асфальту
и ощущалось предвкушение, как перед
премьерой пьесы,
и дворник, соскебая метлой уличные скальпы,
почти нефальшиво свистел “ Сказки Венского
леса”.
Фонари обманывали, оставляя небу сереть выше,
но много звёзд откланялось и исчезло где-то,
и только последняя дрожала, зацепившись за крышу,
боясь невесть откуда распространяющегося света.
Но надо успеть. Оттолкнула булыжники
тротуаров
и попала на пляж, кое-где заляпанный фигурами
пожилых спортсменов,
а также молодой обнимающейся парой.
Неважно. Главное - теперь я успела непременно.
Вот! Розовым нежно ошмётки облаков замазав,
оно ползло и казалось неоновой кляксой
и являлось причиной немыслимого экстаза
чьей-то уродливой, неподалёку облегчающейся
таксы.
День рождён. Море кажется оранжевым и ртутным.
Вверху небо и круглое белое плоское солнце.
И почему полкрысе умирать было так трудно?
Стоил ли рассвет столь бурного выплеска эмоций?