Расплавить пластилиновый мир
Неутомимым солнцем.
Расплавить освежающий лед
В кипящую воду.
Я - призрак в ночном тумане,
Среди зеленых отростков.
И я раздавлю сознаньем
Пластилиновый город.
Живой запах зеленой травы и скошенного сена не мог не радовать
воспаленный нос. Не мог не будоражить сознание маленького кожистого
берзистога. Не мог не приводить в восторг, почти щенячий, этого
собакоподобного зверика по имени Псахи.
Берзистоги почти всемогущи - они умеют двигать пространства и
отражения. Умеют видеть в пяти измерениях, одно из которых - время. И
Псахи уже почти вспомнил об этом.
Он вспомнил, что носом можно вдыхать воздух и наслаждаться
процессом. Он вспомнил, что можно слушать окружающие звуки и получать
от этого удовольствие. А еще он вспомнил...
Ррыах!!! Какое отвратительное воспоминание. На глаза
навернулись слезы, нос пронзил едкий пластилиновый дух, а ушки оглохли
от всепоглощающего грохота. Все воспоминания мгновенно скрылись в
глубинах мироздания.
Псахи корчился от необъяснимой боли и тихонечко поскуливал.
Впрочем, скулил-то он вовсе и не тихонечко, а кричал всей своей
искореженной сутью, но в общем гуле и грохоте этого почти не было
слышно.
Все могущество берзистогов Псахи потерял, попав в это
измерение. А каждая попытка восстановить свои силы и, таким образом,
вырваться отсюда, оканчивалась пронзительной болью. Похоже, с этим надо
было смириться, но это было совсем не в духе упрямого Псахи - Псахи
всегда боролся до конца.
Во многих измерениях берзистогов почитали богами. И в какой-то
мере так оно и было. Берзистоги, удовольствия ради, создавали новые
отражения и изредка посещали их потом. Псахи не был исключением - он
был богом, по крайней мере в восьми измерениях. Ни одного техногенного
безобразия он не создавал. Было, правда, одно наукоемкое, но даже там
было куда уютней, чем здесь, где Псахи оказался пленником.
Его держали на цепи за решеткой и даже кормили. Называлось это
место - зоопарк. Вокруг клетки с ним всегда было полно любопытного
народа. Видимо они смутно чувствовали ту силу, которой поклонялись
везде и всюду, называя ее по-своему.
Изредка Псахи удавалось вспомнить, кто он такой, и на мгновение
переместиться в иное отражение. После всегда была боль. Откуда? От
людей?! Боль проходила, Псахи вновь двигал время и пространство. И
снова боль. И снова движение. Боль. Движение.
Боль...
Движение...
В одно из очередных перемещений Псахи вспомнил о своем творении
по имени Земля. Как он мог забыть? Забыть о своем первенце-уродце?!
Сквозь пронзительную боль Псахи пытался удержать со-Знание. А
едкий безумный оглушающий лающий смех сметал любопытствующих людей.
То смеялся поверженный Бог.
- 25.08.01 -