... Уже не первый лучик солнца настойчиво щекотал глубокую
ноздрю. Ноздря вздрогнула, разбудив нос. Нос судорожно задергался, и
раздался громкий чих, эхом прокатившийся по пещере. Эхо разбудило
Скрыгхтка.
Скрыгхтк с удивлением взирал на свой широкий нос - из ноздрей
вились две струйки дыма. Огня не было, что совсем не удивительно. Но
эти струйки... Скрыгхтк был еще слишком молод, да и роста он был ниже
среднего. Да и цвета необычного, и это имя...
Он родился в не самое спокойное время для своей долины. И был
единственным птенцом в те пять лет. Поэтому при рождении ему досталось
все внимание старейшин и свободных жителей общины. Старый мудрый Змей
нарек его Скрыгхтком. Имя было до неприличия коротким, но возражать
никто не посмел. Тем более, что и вида он был под стать имени - весь
разноцветный.
Со временем Скрыгхтк стал однотонным, но цвет изменялся по
неизвестным ему причинам, и управлять этим он не научился. И имя не
сменил. Старый мудрый Змей давно умер, а имя осталось... И Скрыгхтк
жил с этим не один десяток лет - он привык, не привыкли сородичи. Они
предпочитали не замечать маленького, вечно меняющего свой цвет,
странного дракона. Не замечали его и сверстники, что было к лучшему -
они были намного крупнее его, крупнее и сильнее.
Скрыгхтк ничего не имел против такого положения вещей, он все
принимал таким, каким оно и было. Он предпочел жить один в СВОЕЙ
пещере. Он был одинок и ничего еще не знал о Знамении. Тогда еще никто
не знал о Знамении, те, кто знали, уже умерли...
Скрыгхтк в одиночестве постигал то, что очень не понравилось
бы его сородичам, и что невозможно постичь среди свободных жителей
общины.
... Он наблюдал за пламенем. Он был одним из немногих, кто
любил огонь, и кто подчинял его себе. Он был одним из немногих, кто
мог видеть в Огне. И он видел - и это было Знамение.
Потом Скрыгхтк лишится своего Имени. Потом он будет Пророком;
потом будет Судьей, потом - Палачом, Спасителем, Властителем,
Старейшим, Вечным...
Все это будет потом.
А пока Скрыгхтк наблюдал за пламенем и видел...
И это было Знамение...
... Запах Дурман-травы бесцеремонно проникал в отяжелевший
мозг. Спрятать усталые мысли было невозможно, и они разбредались,
смешиваясь и порой сталкиваясь с остатками реальности. Реальность
упорно давала о себе знать болезненными тычками в спину, - то учил и
воспитывал нерадивого ученика старый Знахарь. И ученик собирал и
собирал, вдыхал и вновь возвращался...
Он был самым никчемным сыном в своем семействе. Был, но не
долго - в шесть лет его заприметил Знахарь и, возможно из жалости,
забрал к себе в обучение. Раскаивался ли когда-нибудь Знахарь в этом
поступке - вряд ли, хотя ученик был глуп и невнимателен.
У ученика имени нет, и быть не должно - таковы законы
Знахарства. Своего дома нет тоже - лишь вечное странствие.
И они странствовали с учителем, стараясь помогать, если их
просили, и стараясь подолгу не задерживаться в городах. Их считали
колдунами. Опасными колдунами, коих надо сжигать на кострах. И многих
сожгли. Им же пока везло. Им удавалось вовремя ускользнуть из цепких
лап Святой Инквизиции. Пока... А что будет после - они не знали.
Не знали они еще ничего и о Знамении. Тогда еще никто не знал
о Знамении, те, кто знали, уже были сожжены...
Ученик постигал азы траволечения и колдовства. И чем дальше,
тем проще и быстрее усваивались знания.
... Он сидел на высоком крутом берегу и смотрел в
темно-зеркальную гладь озера. Он уже умел слышать воду. Он уже умел
видеть в Воде. И он видел - и это было Знамение.
Потом Ученик без Имени получит имя вместе с приговором. Потом
он будет Колдуном; потом - Обвиняемым, Неотрекшимся, Мучеником,
Сожженным, Вечным...
Все это будет потом.
А пока Ученик без Имени смотрел в темную воду и видел...
И это было Знамение...
... Розовые облатки прилипали к языку и упорно не хотели
проталкиваться в пищевод маленьким глотком воды из мензурки. Рядом
стоял внимательный санитар с услужливым шприцем наготове - надо было
судорожно сглотнуть эти туманящие сознание (со-Знание) таблетки, и
Пациент сглотнул. И сказал:
- Спасибо, - и сел на стул и стал ждать, пока он куда-нибудь
погрузится. И погрузился в уже привычное оцепенение-отупение. Так
врачи пытались выдернуть Пациента из его мрачного темного Мира и
вернуть в Мир Нормальных Людей.
Пациент возвращаться в него не желал - он там уже побывал...
Там он был Александром Владимировичем - преуспевающим
бизнесменом с хорошей репутацией. У него была любимая жена, которая
ласково называла его Шоша, и два сына-близнеца - его копия...
Жена не справилась с управлением, когда везла ребят к
родственникам. Машина сорвалась в пропасть. Никто не выжил.
На следующий день для Александра Владимировича мир взорвался
кровавыми брызгами венозных сосудов. Он впервые погрузился в свой
мрачный темный Мир. Впервые был вырван оттуда, став Пациентом Городской
Психической клиники ╧2.
В тот день он еще ничего не знал о Знамении. Тогда еще никто не
знал о Знамении, те, кто знали, были успокоены электрошоком...
Пациент постепенно входил в общечеловеческую норму. Он уже
улыбался санитарам и отвечал на вопросы врачей. Ему разрешили
выращивать цветы.
... Он рыхлил землю и вдыхал ее сырой аромат. С помощью нее
Пациент погружался в Свой Мир, обходя запреты таблеток. Он мог видеть
в Земле. И он видел - и это было Знамение.
Потом Пациент забудет, кто он. Потом он будет Беглецом; потом -
Разыскиваемым, Опасным, Буйным, Электрошокнутым, Вечным...
Все это будет потом.
А пока Пациент рыхлил землю и видел...
И это было Знамение...
... Старый ПК-769 ржавой консервной банкой пронзал космическое
пространство. На его борту было... впрочем, это никого не интересовало;
ПК-769 затерялся в пространственно-временном континууме со всеми своими
пассажирами, сколько бы их там не было.
Пассажиры привычно функционировали, привычно ни о чем не
задумываясь; Корабль привычно тащился, привычно задействуя систему
жизнеобеспечения...
Его сконструировали Бог знает сколько лет назад для небольшой
исследовательской экспедиции пространственно-временного континуума. ПК
был самодостаточен и не требовал подзаправки. За время его полета
экспедиция значительно увеличилась в объеме, число исследователей же
свелось к нулю.
По земному времени корабль в космосе был уже 479 лет. Вероятно,
первоначальный состав экспедиции умер, оставив многочисленных потомков.
ПК-769 до этого не было никакого дела - он летел вперед, выполнять
задачу, о которой уже никто ничего не знал.
Никто уже ничего не знал и о Знамении, те, кто знали, стали
Вечными...
ПК-769 летел сквозь пространство и время, пронося своих
нелюбопытных жителей по безбрежным просторам. Никто не видел, что его
траектория упорно вилась по ленте Мебиуса - бесконечно и однообразно,
и, может, это было Знамение...
Для ПК не существовало прошлого, и не будет никакого "Потом" -
он - Вечный; и Знамения для него не было...
Не было и не будет...
Четырех стихий Знаменье
Ветром сдует,
Морем смоет.
Непорочное Творенье
Не сгорит -
Земля укроет.
- 06.08.01 -