Когда от скуки умирая,
За хвост эпоху я ловил
Из окон чешского трамвая,
Я Гефсиманский плющ любил.
Любил апостольские свечи,
Когда в ночи они горят,
Любил застолья злые речи,
Когда о будущем молчат.
Предпочитая жить у моря
С надменным видом чернеца,
Любил роскошный дом разбоя
Перед могилой праотца...
.........................................
........................................
.........................................
........................................
Я счет закрыл без оговорок
Там, где без магии дурной
И обезжиренный как творог,
Петров летал передо мной.
Внебрачный отпрыск Азраила
И ангел плюшевый на треть,
Он мне сказал: «Забудь, что было,
Дай им себе переболеть.
Ни в чем не видя больше толку,
Набей нечаянными впрок
Воспоминаньями котомку,
Беги с Востока на Восток.
На «рцы» и «реш» в косых повозках
Заглядываться ты не смей –
Похоронят на грубых досках,
Набьют за пазуху гвоздей.
Седые девушки на пляже
Прочтут печальный твой дневник;
Босые ангелы на страже
Заупокойный пятерик
Поставят в угол медно-красный,
Дадут фамилию - «Прокруст»…
Но ты, до времени напрасных,
Не отворяй покамест уст».
И, дабы блажь во мне не зрела
И дьявол в душу не проник,
Он длань простер свою умело
И вырвал грешный мой язык…
Так и хожу я безъязыкий,
Словно воды набравши в рот,
Пока Великий и Двуликий
Петров меня не приберет :
Пусть ваше сердце из картона,
Где стрелка глупая торчит,
Во время грозное и оно
В груди израненной молчит.
1992 , 1998