Я бью бокал как последний выдох,
Как тот кто свято любви служил,
Я бью, чтоб мир сей пораньше выздох,
Уж лучше - гроб, чем такая жизнь
Я часто слышу, что стал я хуже,
Что лучше был, а теперь - не тот...
О, святый Боже! Ужель я нужен?
Уже ли кто-то меня поймёт:
"Натали Ростова мирно спала,
От работы долбанной устала,
Рядом с Натой, тоже с мужиком
Ларина Танюха на постели,
В простыню замотана, сидела,
Что-то вытирая с губ платком..."?
Все бабы - куры, своё всё квохчут,
Что, мол, неплохо бы с кем вдвоём,
Любить? Так бисер ногами топчут,
Пустить их в мир - так, ведь, гадят в нём!
И говорят: "Ты испорчен плотью,
Ты видишь в нас лишь труху и грязь!
Зачем, Серёж, ты вот так - с любовью,
К чему её окрестил, как мразь?"
Я от любви не ищу лекарства,
Да что вы, милые! С вами Бог!
Но, видно, кто-то виновен в хамстве
И матерщине постылых строк:
"Натали Ростова мирно спала,
От работы долбанной устала,
Рядом с Натой, тоже с мужиком
Ларина Танюха на постели,
В простыню замотана, сидела,
Что-то вытирая с губ платком..."?
Я водку пил - хмель снимало к утру,
Я резал вены - вливали кровь,
Искал спасенья от сути мутной,
От повседневных и пошлых слов,
Но где ж Она? И каков же вывод?
Джоконда, тоже, выходит, ****ь?
А резать вены - увы, не выход,
И не водярою ж всё решать?
Но тот, кто ищет - найдёт причину.
Шерше ля Фам? - Суета сует...
И в сотнях лиц - всё одно - рутина,
И женщин любящих - просто нет...
"Натали Ростова мирно спала,
От работы долбанной устала,
Рядом с Натой, тоже с мужиком
Ларина Танюха на постели,
В простыню замотана, сидела,
Что-то вытирая с губ платком..."