Лето двигается с Садовой
в переулки узкие, как ножеточки.
Кашемир его бежевый или бордовый
и в руках тревожные
отвратительные цветочки...
Я иду за ним как музейный шут,
вознамерившийся написать что-то,
зная, что крышу мою всё равно снесут
если не финским ножом,
то из пулемета...